Любовь и ненависть с пограничником: как управлять эмоциональными качелями без тормозов

Пограничное расстройство личности — это словно ходить по тонкой грани между реальностью и фантазией, где внутренний мир превращается в театральную сцену с постоянными драмами и комедиями. В этой статье мы погружаемся с вами в психоаналитический лабиринт, раскрывая корни внутреннего хаоса, механизмы защиты и эмоциональную нестабильность пограничных личностей.

Вдохновляясь яркими литературными и кинематографическими образами — от Гамлета до Тайлера Дёрдена — я покажу, как внутренние конфликты превращаются в увлекательное путешествие к себе. Следуйте вместе со мной, чтобы понять, почему работа с такими проявлениями личностями — это не только вызов для психоаналитического терапевта, но и шанс для того, кто к нему пришёл с пограничными проявлениями, на трансформацию и внутреннюю гармонию!

Представьте себе героя из кино или книги, который постоянно балансирует на краю пропасти, не зная, где заканчивается его внутренний мир и начинается внешний. В психоанализе это состояние рассматривается как внутренний конфликт между разными аспектами Я, где границы размыты, а внутренние сцены — как сцены из спектакля, где каждый актёр играет свою роль. Люди с проявлениями "пограничного расстройства личности" часто в отношениях ведут себя инфантильно словно капризные дети, ожидая, что их партнёр станет для них безусловно любящим и заботливым маменькой или папенькой. Они воспринимают партнёра как замену того, кто осуществлял в детстве родительские функции, в том числе если биологический родитель их не исполнял, и у него был заместитель.

При этом на партнёра не наложено инцестозное табу. Во всяком случае до того момента в восприятии, когда по характеру отношения он не превращается в "маму".

Как рассказывал мой преподаватель Дмитрий Сергеевич Рождественский в своей книге «Пограничная личность», это понятие, идентичное таким как пограничное расстройство, пограничное состояние и тому подобное, используется в наше время для обозначения пациентов, которые, страдая от серьёзных и глубоких психологических проблем, всё же не являются настолько нарушенными, чтобы быть отнесёнными к категории психотиков.

Всё начинается в детстве — в той самой поре, когда мама могла быть одновременно доброй героиней и злодейкой. Внутренние объекты формируются на основе ранних переживаний: кто-то помнит маму как добрую фею, а кто-то — как злую ведьму, которая отвернулась в самый важный момент. В литературе это можно сравнить с образом Гамлета: он ищет свою внутреннюю правду, но сталкивается с внутренним раздвоением и сомнениями. Или вспомнить персонажа из фильма «Бойцовский клуб» (реж. Дэвид Финчер, 1999) — Тайлера Дёрдена, который создает внутри себя альтернативную реальность, чтобы справиться с внутренним хаосом.

Кадр из фильма «Бойцовский клуб», 1999

Когда в детстве дети не чувствовали себя в безопасности, они неосознанно боялись быть собой из-за страха осуждения и отвержения. Когда их связи были далеки от искренности и глубины, это приводило к двойственному восприятию близких: с одной стороны — любовь, с другой — ненависть.

В детстве Женю и Сашу отвергали родители такими, какие они есть, и в ответ у детей возникали обиды и гнев на родителей. Родительская фигура воспринималась как враг, который хочет уничтожить. После вспышки ярости появлялась вина, и любовь к родителю возвращалась — хоть и поверхностная. Из-за сложившегося в раннем детстве неосознанного недоверия к окружающим, «пограничники» Женя и Саша по жизни считают, что их используют, или они никому не нужны. Поэтому они поддерживают отношения с близкими из страха остаться одному без защиты и тепла, но отношения эти не выглядят уравновешенными и стабильными.

Амбивалентное поведение можно наблюдать у детей родителей с алкогольной или наркозависимостью: дети могут воровать деньги у родителей или даже бить их, но при этом не готовы покинуть дом или отправиться в интернат — защищая и оправдывая своих родителей. Аналогично «пограничник» строит отношения со своим партнёром: он ждёт безусловной любви, которой ему не хватало в детстве, но сам не способен на равную взаимность. Он боится показать свою истинную сущность из страха быть отвергнутым — так формируется барьер к настоящей близости.

Художественная иллюстрация такого жизненного сценария представлена в кинофильмах «Маленькие женщины» (реж. Грета Гервиг, 2019), «Бунтарь без причины» (реж. Николас Рэй, 1955), где, с одной стороны, борьба за независимость и рискованные поступки, а с другой — отсутствие желания разрывать связь с семьёй.

Пограничники используют защитные механизмы как герои комедийных сериалов — например, в «Друзьях» Росс постоянно отрицает свои ошибки или проецирует свои страхи на других. Внутри пограничной личности эти механизмы помогают временно снизить тревогу, но создают иллюзию стабильности. Это как в фильме «Помни» (реж. Кристофер Нолан, 2000), где главный герой забывает всё каждую минуту и вынужден строить свою реальность заново — только внутри у него постоянная борьба за смысл.

Кадр из сериала «Друзьях»

В психоаналитической парадигме пограничное поведение можно интерпретировать как проявление защитных механизмов: проекции своих внутренних конфликтов на окружающих, отрицания болезненных аспектов собственной личности и диссоциации для сохранения целостности Ego (Я). Эти механизмы позволяют временно снизить тревогу, но одновременно препятствуют интеграции противоречивых аспектов Я.

Внутренний мир пограничника — это театр эмоций без сценария. Он любит так сильно и так быстро, что кажется, будто его сердце вот-вот взорвётся. А через минуту он уже ненавидит всех вокруг за то, что не оправдали его ожиданий. Это напоминает персонажа из романа «Грозовой перевал» Эмили Бронте или героя сериала «Настоящий детектив» (2014), у которых внутренние конфликты превращаются в бурю страстей.

Аффективная нестабильность связана с недостаточной дифференцированностью внутренних объектов и слабостью интегративных функций Я. Внутренняя реальность пограничника представляет собой поле постоянных конфликтов между желанием соединения с объектом и страхом потерять себя в этом соединении. В результате возникают циклы интенсивных переживаний любви и ненависти, которые отражаются во внешних отношениях как череда преукрашивания и разочарования.

Партнёры пограничника часто оказываются участниками повторяющихся драм — словно герои классической трагедии или мыльной оперы. Они словно персонажи из фильма «Чёрный лебедь» (реж. Даррен Аронофски, 2010), где героиня Натали Портман постоянно борется со своими внутренними демонами и страхами быть отвергнутым или разрушенным. В результате отношения превращаются в эмоциональные качели: то идеализация, то обесценивание.

Кадр из фильма «Чёрный лебедь», 2010

Партнеры пограничника часто становятся носителями внутренних сценариев, закрепленных в ранних объектных связях. Их взаимодействия могут напоминать повторение травматических ситуаций из детства — страхи быть отвергнутым или разрушенным активируют защитные реакции обеих сторон. Внутренние конфликты проявляются через амбивалентность чувств, что делает отношения нестабильными и подверженными кризисам.

Работа с пограничной личностью — это как играть в шахматы с самим собой: нужно понять свои ходы и научиться управлять внутренним хаосом. В психоанализе терапевт становится проводником по этому лабиринту — помогает осознать бессознательные конфликты и восстановить внутреннюю целостность. Это похоже на сюжет фильма «Интерстеллар» (реж. Кристофер Нолан, 2014), где герои проходят через червоточину к новым мирам — только здесь они ищут путь к своему истинному «я».

Психотическая личность обитает в мире собственных грёз и фантазий, невротическая – в реальном мире. Пограничный субъект занимает переходную область в своей психической реальности между этими двумя континуумами – между реальностью и воображением, между принятием и отрицанием окружающего мира. Таким образом, он нуждается в действительной реальности, но одновременно боится потерять в ней себя.

Терапевтическая перспектива направлена на работу с внутренним миром пациента в сторону осознания бессознательных конфликтов, восстановления внутренней целостности объектов и развитие интегративных функций Я. В процессе работы происходит постепенное осознавание проекций, снижение защитных механизмов и укрепление способности к внутренней дифференциации. Терапевтическое пространство становится безопасным местом для переживания противоречий без угрозы разрушения.

Взаимодействие с таким пациентом требует от психоаналитика больших усилий и открытий в этом переходном пространстве, а по завершении успешной терапии — приносит огромное эмоциональное и интеллектуальное удовлетворение. Однако, как правило, и радость, и разочарование сопровождают терапевтический процесс не только в его финале, но и на каждом этапе работы, на каждом шагу по зыбкому песку.

Психоаналитик обнаруживает истоки в ранних объектных связях, когда на уровне бессознательного формируются внутренние сцены, где родительские фигуры выступают одновременно как источник любви и угрозы. Недостаток стабильных и безопасных объектов в детстве порождает внутренний конфликт между потребностью в привязанности и страхом быть отвергнутым или разрушенным. В результате возникает структура личности, склонная к амбивалентным чувствам по отношению к себе и другим, что проявляется в циклах идеализации и обесценивания близких.

Пограничное расстройство — не приговор, а вызов для тех, кто готов отправиться в путешествие внутрь себя. И пусть этот путь иногда напоминает игру в русскую рулетку или сюжет триллера с неожиданными поворотами — результат может стать удивительным открытием новой гармонии внутри.

Если вы чувствуете, что самостоятельно справиться с этим вызовом сложно или ощущаете постоянную внутреннюю борьбу, важно обратиться за профессиональной помощью. Я готова помочь вам понять свои чувства, разобраться в причинах и найти пути к гармонии и внутреннему спокойствию.

Автор: Мелова Алиса Владимировна Психолог, Психоаналитик

Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru